Творчество Н.М. Рубцова

В поэзии в собственном смысле слова на смену гражданской, «громкой» поэзии приходит «тихая лирика». Гражданская поэзия, как правило, посвящена общественно-политической проблематике и обращена к широким массам, тихая же поэзия, которая занимает значительное место в творчестве авторов послеоттепельного двадцатилетия, обращена к проблемам нравственно-философским, к душе конкретного человека и часто имеет медитативный, созерцательный, философический характер.
Для тихой лирики характерен мотив возвращения к истокам, незамутнённым истокам человеческого бытия: во-первых, к природе как истоку жизни всего человечества, во-вторых, к детству как истоку жизни конкретного человека. Зачинатель тихой лирики – Владимир Соколов. В стихотворениях «Болезнь», «Первое свидание» он поэтизировал чистоту первозданных человеческих чувств и красоту мира, виденного глазами влюблённого. Но наибольшую известность среди представителей тихой лирики получил всё же Н.Рубцов.
Родина Николая Рубцова (1936 – 1971) – русский Север, архангельские места, город Тотьма. О том, каким трудным оказалось его детство, пришедшееся на годы войны, он впоследствии сам вспоминал в стихотворении «Детство» («Мать умерла.Отец ушёл на фронт...») В шестилетнем возрасте потерял родителей. Это была незаживающая рана на долгие годы. После этого будущий поэт стал впечатлительным, отчасти болезненным, трудно сходящимся с людьми. Большая часть детства проходила в детском доме села Никольское. Именно детский дом дал Рубцову чувство родного дома: у мальчика было ощущение, что он нашёл свою вторую семью. В дальнейшем творчестве («Синенький платочек») он вспоминает о детском доме исключительно с нежностью.
По окончании школы некоторое время учился в лесотехническом техникуме, затем служил на Балтийском флоте, там же впервые стал публиковать в стенгазете свои стихотворения. В тогдашних его текстах доминировала морская романтика. Отслужив, на некоторое время осел в Ленинграде и там сошёлся с определёнными литературными кружками, члены которых отметили его талант и посоветовали поступать в Литературный институт, что Рубцов и сделал в 1962.
Нравы Литературного института, хотя по своей природе Рубцов был человеком замкнутым, склонили его к разгулу. Он бил окна, ломал мебель и, наконец, через два года был исключён. Однако у него нашлись защитники, прежде всего те преподаватели, которые ценили его талант. Рубцов добился восстановления на заочном. Он уезжает в родные места и там проводит по полгода, пишет новые стихотворения, а на сессии приезжает дважды в год в Москву. В Москве он познакомился с Вадимом Кожиновым, идеологом почвенничества, который оказал решающее действие на Рубцова: мотивы возвращения к истокам, поэтизации старой Руси оказались близки поэту. С именем Рубцова связано появление не акцентированного до него аспекта лирики: поэтизация мира, не тронутого цивилизацией, как опосредованная реакция на крайности научно-технического и социального прогресса. Природа останется и в дальнейшем главным объектом творчества Рубцова. С его точки зрения, природа – святая обитель человека («В святой обители природы, // В тени разросшихся берёз...»), природа зачастую символизирует у Рубцова красоту, разлитую в мире. Природа в то же время может выступать у него и олицетворением самой России. Опоэтизировал красоту русской природы, придав ей философский оттенок, Рубцов в стихотворении «Звезда полей» (одноимённый сборник, 1967). Звезда – традиционный в литературе и культуре образ вечности, иногда выступает как символ стремлений, идеалов. Часто подразумевается звезда Вифлеема. Автор впрямую связывает образы поля и звезды. Расстояние между полем и звездой у него кратчайшее. Речь в стихотворении о той духовной звезде, которая осеняет Русь и отличает её среди других стран мира. Поэт не скрывает, что природа Руси сурова, но тем выше в ней проявлено стремление к идеалу.
Рубцов, вместе с тем, не может не видеть, что природы становится всё меньше, что люди её губят. Многие его тексты о природе проникнуты грустью, имеют элегический характер. Рубцов как бы смотрит на природу прощальным взором, ему больно оттого, что этой нерукотворной красы всё меньше, значит, человечество становится всё беднее. Стихотворение «Поэзия»: «Теперь она вся в дымке, островками...» Природа у Рубцова и есть поэзия бытия. Здесь отчасти чувствуется перекличка с антиурбанистическими стихотворениями Есенина 1919-1920 годов, хотя прямых обличений города у Рубцова мы не встречаем, скорее, оплакивание уходящего.
Преобладают описания природы севернорусской, которую поэт лучше всего знал. Стихотворения «Старая дорога», «Журавли». Пейзаж этот всегда психологизирован, но воплощает чувство любви к этим местам и чувство грусти от того, что всё так неустроенно. В пейзаже Рубцова всегда преобладает традиционное, очень редко мелькнёт деталь проакцентированной современности. Это не случайно, так как Рубцов в духе почвенников поэтизирует Русь старую, традиционную, как исток национальной самобытности, наделившей Русь неповторимым лицом среди других стран мира. «Переоткрытие» для себя родной страны отражает стихотворение «Привет, Россия, родина моя...», в котором чувствуется есенинское начало. Рубцов подчёркивает, что успел побывать в столицах, увидел белый свет, ему есть с чем сопоставлять, но ничего лучше родных мест он не обрёл.
Очень часто природа у Рубцова оказывается связана с миром сельской жизни. Деревня, с точки зрения Рубцова, – праматерь России, которая когда-то вся началась с деревень, только те, которые стояли на важных торговых путях, постепенно укрупняясь, превратились в города. «Жар-Птица»: «В деревне виднее природа и люди... // Виднее на поле при звёздном салюте, // На чём поднималась великая Русь». Каждый человек более заметен и более тесно, пусть поневоле, связан с почвой. Жар-Птица – образное обозначение самой России, горячо любимой поэтом.
Широте русских просторов у Рубцова соответствует широта русского национального характера. Однако он подчёркивает, что русская природа – скромная, да и русскому характеру свойственна скромность. Одним из произведений на эту тему стало стихотворение «Русский огонёк»: «...И вдруг сказала: Будет ли война? // И я сказал: Наверное, не будет». «За всё добро расплатимся добром». Автор показывает героя замерзающим и принятым щедро, душевно. Но хозяйка отказывается взять плату и рождает в душе героя ответный порыв. Рубцов поэтизирует христианские нравственные ценности: любовь к ближнему, милосердие.
Мысленным взором Рубцов уходит в прошлое России, и в его сознании встают картины борьбы с иноземцами за национальную независимость, те страдания, которые выпали на долю русского народа. Ещё большую ответственность за судьбы родины он чувствует, мысленным взором «просматривая» эти картины. «Видения на холме»: автор прямым текстом говорит, что он больше гордится старой (»...За все твои страдания и битвы») Россией, чем современной. Образ кладбища: вся Россия покрыта кладбищами. Рубцов не может отдать дань восхищения способности своих предков различать в жизни красоту и воссоздавать её, причём в целом ряде случаев следовать органическому единству красоты природы и красоты рукотворного, человеческого порядка. «Ферапонтово»: поэта поражает, насколько точно церковь вписана в окружающий пейзаж. Надо обратить внимание, что в большом количестве стихотворений возникают у Рубцова образы церквей, соборов, но часто в разрушенном виде, что склоняет автора к печали. «Лежат развалины собора, как будто спит былая Русь». Рубцов был среди тех, кто стремился восстановить эти культурные ценности как, вместе с тем, и ценности христианские. Он подчёркивал, что в этом желании нет ничего реакционного, а просто это стремление сохранить для русского человека наследие прошлого. «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны»: «Не жаль мне растоптанной царской короны, но жаль мне разрушенных русских церквей».
Философичность пронизывает многие тексты Рубцова. Один из них – цикл «Осенние этюды». Здесь Рубцов, повествуя о своём пребывании в очередной раз в родных северных местах, в то же время излагает свои представления о более совершенном мироустройстве и образно воплощает свои идеалы. Первый его идеал – гармония: мировая, между человеком и природой, в самом человеческом обществе. Поэт подчёркивает, что человек, вышедший из природы, – существо социальное и нуждается в себе подобных. Рубцов не скрывает, что в деревне ему не хватало равного интеллектуального общения. Автор говорит о том, что, если человек остаётся один, это очень плохо, и он сам должен стараться преодолеть свой разрыв с обществом и природой, и вместе с тем должен соответствовать требованиям к человеку как члену общества.
Второе стихотворение цикла: «От всех чудес Всемирного потопа // Осталось нам огромное болото...» Фантастические и исторические картины проходят в сознании лирического героя, и он в упоении чувствует слитность с историей, природой, пока его не пробуждает шипение змеи. Автор подчёркивает, что «ужас и отрава» угрожают только тем, кто одинок. Рубцов высказывает надежду, что и в суровые периоды жизни  как и в суровую погоду общечеловеческое понимание и единение поможет выстоять.
Интересно, что среди идеальных ценностей Рубцова – не только труд, не только поэзия, но и покой. В советском обществе обычно поэтизировалась борьба. Но здесь перед нами покой как духовное условие осмысления человеком своего бытия. Во время бега себя не осознаешь.
Рубцов обещал очень многое, но умер молодым, причём неожиданно и при трагических обстоятельствах. То, что он успел сделать, оставило существенный след в истории русской поэзии и повлияло на других авторов почвеннической ориентации (Владимир Карпец, Юрий Кузнецов, Анатолий Передреев, ранний Станислав Куняев). В немалой степени он повлиял на возрождение религиозной поэзии: появились авторы, у которых религиозная тематика вышла на первый план. При этом, как правило, поэтизируются православные ценности, но православие чаще всего рассматривается как форма государственной идеологии.