Лекция 6. Символичность пьесы А.П. Чехова "Вишневый сад"
В
драматургических произведениях, написанных «до Чехова», как правило, был центр
— событие или персонаж, вокруг которого развивалось действие. В пьесе Чехова
такого центра не существует. На его месте оказывается центральный образ-символ
— вишневый сад. В этом образе соединяются и конкретное, и вечное, абсолютное —
это сад, «прекрасней которого ничего нет на свете»; это красота, прошлая
культура, вся Россия. Три
сценических часа в «Вишневом саде» вбирают пять месяцев (май — октябрь) жизни
героев и почти целое столетие: от предреформенной поры и до конца XIX века.
Название "Вишневый сад" связано с судьбами нескольких поколений
героев — прошлых, настоящих и будущих. Судьбы персонажей соотнесены с судьбами
страны. По
воспоминаниям К. С. Станиславского, Чехов однажды сообщил ему, что нашел
чудесное название для пьесы — «Вишнёвый сад»: «Из этого я понимал только, что
речь шла о чем-то прекрасном, нежно любимом: прелесть названия передавалась не
в словах, а в самой интонации голоса Антона Павловича». Через несколько дней
Чехов Станиславскому объявил: «Послушайте, не Вишневый, а Вишнёвый сад». «Антон
Павлович продолжал смаковать название пьесы, напирая на нежный звук "ё” в слове
Вишнёвый, точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь
ненужную жизнь, которую он со слезами разрушил в своей пьесе. На этот раз я
понял тонкость: Вишневый сад — это деловой, коммерческий сад, приносящий доход.
Такой сад нужен и теперь. Но "Вишнёвый сад” дохода не приносит, он хранит в
себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. Такой сад растет и
цветет для прихоти, для глаз избалованных эстетов. Жаль уничтожать его, а надо,
так как процесс экономического развития страны требует этого». Вместе с
тем, сад в творчестве Чехова значим не только как символ, но и как
самостоятельный природный, чрезвычайно поэтический, образ. И. Сухих справедливо
утверждает: природа у Чехова не только «пейзаж», или психологическая параллель
к переживаниям персонажей, а также первоначальная гармония «неиспорченного»
человека Ж. Ж. Руссо («назад к натуре»). «Природа для Чехова — некая
самостоятельная стихия, существующая по своим особым законам красоты, гармонии,
свободы... Она... в конечном счете справедлива, содержит в себе печать
закономерности, высшей целесообразности, естественности и простоты, часто
отсутствующей в человеческих отношениях. К ней нужно не "возвращаться”, а
подниматься, приобщаться, постигая ее законы». С этим утверждением согласуются
и слова самого драматурга из его писем: «Глядя на весну, мне ужасно хочется,
чтобы на том свете был рай». Именно
сад является онтологической основой сюжета пьесы Чехова: «история сада как
живого существа представляет собой первое звено... цепочки трансформаций»
пьесы. «Это своего рода подпочва текста, то основание, из которого вырастает
весь мир его идеологии и стилистики... Сад обречен не потому, что сильны его
враги — купцы, промышленники, дачники, а потому, что ему и в самом деле пришло
время умирать». В пьесе
преобладают мотивы «слома», разрыва, разъединения. Так, заявленным и на
сюжетном уровне «невостребованным» остается сломанный Епиходовым бильярдный кий
в третьем действии, о чем со смехом рассказывает Яша. Этот
мотив продолжается в финальной ремарке пьесы: «Слышится отдаленный звук, точно
с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и
только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву». Уточнение «точно с
неба» указывает на находимость главного конфликта пьесы вне сценических рамок,
на некую силу извне, перед которой бессильными и безвольными оказываются
персонажи пьесы. Звук лопнувшей струны и топора остается тем звуковым
впечатлением, о необходимости которого в любом произведении говорил Чехов (он,
напомню, считал: литературное произведение «должно давать не только мысль, но и
звук, известное звуковое впечатление»). «Что общего у порванной струны с
гибелью сада? То, что оба события совпадают или во всяком случае перекликаются
по своей "форме”: разрыв — почти то же самое, что разрубание. Не случайно в
финале пьесы звук лопнувшей струны сливается с ударами топора». Финал
«Вишневого сада» оставляет действительно двойственное, неясное впечатление: и
грусти, но и некой светлой, хотя и смутной, надежды. «Разрешение конфликта
находится в соответствии со всею спецификой его содержания. Финал окрашен
двойным звучанием: он и грустен, и светел... Приход лучшего зависит не от
устранения частных помех, а от изменения всех форм существования. И пока такого
изменения нет, каждый в отдельности бессилен перед общей судьбой». В России, по
Чехову, зрело предчувствие переворота, но неясное и смутное. Писатель
зафиксировал то состояние русского общества, когда от всеобщего разъединения,
слушания только самих себя до всеобщей вражды остался лишь один шаг. |
Меню сайта
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |